которая так характерна для волков. Пассивно-оборонительная реакция в комплексе с чрезвы-чайно развитым ориентировочным рефлексом обуславливает боязнь волками всякой «новиз-ны» в среде их обитания. Это рефлекторный комплекс обеспечивает избегание волками раз-личных орудий отлова, что затрудняет ведение борьбы с ними.
У волков довольно высоко развита рассудочная деятельность, которая в результате проведенных в нашей лаборатории исследований, видимо, может быть оценена несколько выше, чем у собак (Крушинский, 1977, Сотская, 1978). Это.свойство высшей нервной дея-тельности дает возможность волкам быстро оценивать сложившуюся ситуацию и принимать наиболее рациональную тактику выбора решения. Наличие хорошо развитой рассудочной деятельности является, несомненно, одним из факторов, способствующих быстрому переня-тию традиций, что является важным условием для сотрудничества и взаимопомощи (Кру-шинский, 1977).
Рассматривая те формы поведения, которые имеют следующее значение в борьбе за существование волков, мы выделяем на первое место их общественный инстинкт. Благодаря этому инстинкту происходит семейное объединение волков в сообщество, которое, благода-ря биологическим условиям существования волков, имеет огромное преимущество по срав-нению с одиночным, образом жизни. Оборонительный комплекс поведения, о котором гово-рилось выше, создает надежную систему избегания человека – своего злейшего врага, и тех орудий лова, которые используются человеком в борьбе с в волками.
Агрессия, помимо уменьшения числа драк в иерархическом сообществе этих живот-ных, играет несомненную роль в завершающей фазе нападения волков на крупных и опасных копытных животных. Однако пассивно-оборонительный речушке создает постоянный баланс между неудержимым стремлением к нападению и соблюдением необходимой осторожности при этом, особенно если оно осуществляется на животных, имеющих смертоносное орудие защиты.
Достаточно развитая рассудочная деятельность у волков является тем постоянно кор-ригирующим фактором, который обуславливает наиболее адекватный выбор решения в каж-дый момент жизни и борьбы за существование этих животных.

Литература

1. Бибиков Д.И. и Филонов К.П. I960. Волк в заповедники. СССР, «Природа», 2.
2. Зверев, 1960. Нужны решительные меры. «Охота и Охотничье хозяйство», 2.
3. Козлов В.А. 1968. Волк. «Охота и охотничье хозяйство.
4. Крушинский Л.В. 1960. Формирование поведения животных в норме и патологии. Изд. МГУ,
5. Крушинский Л.В. 1977. Биологические основы рассуочной деятельности.
6. Павлов И.П. и Петрова М.К. 1916. В кн. «Сборник статей, посвященных К.А.Тимирязеву его учениками в ознаменование семидесятого дня его рождения» под редак-цией Ф.Н.Крашенинникова. М.
7. Павлов М.П. 1965. О волках-людоедах. «Охотничьи просторы», вып.22, Изд. Физ-культура и спорт, М.

Элементы и социальная организация волка:
значение для контроля над численностью

Н.Г. Овсянников ИЭМЭЖ им. А.Н. Северцова АН СССР

Многовековое сосуществование человека и волка в нашей стране, часто принимавшее остро конфликтный характер, способствовало накопление знаний о волке. Хотя эти знания были результатом охотничьего опыта, они достаточно точно отражали многие особенности поведения и биологии волка и имели огромное значение для охотничьей практики (Сабанеев, 1877; Зворыкин, 1931, 1936; Дементьев, 1933 и др.). Однако этих знаний оказалось совер-шенно недостаточно для контроля лад волком в современных условиях.
В настоящее время дефицит объективной информация о волке в нашей стране стал осо-бенно остро в связи с численностью хищника и необходимостью разработки мероприятий по контролю над ней. Это обстоятельство постоянно подчеркивалось при обсуждении пробле-мы «волка», проходившем зa Круглым столом журнала «Охота и охотничье хозяйство» (см., журналы за 1978 г., Л* 7, 8, 9, II). Исследования у нас до сих пор проводятся в недостаточ-ном объеме, без применения современных методов эколого-этологических исследований жи-вотных в естественных условиях (радиотелеметрия, индивидуального мечения, наблюдений с применением авиации т.д.). Причем, ситуация сложилась сейчас так, что знание, основан-ное на опыте охот, в известной степени деградировало (что связано с исчезновением носите-лей )того знания – охотников-волчатников и иной технической стороны охот), а детальных исследований по волку почти не проводится. Между тем, данные объективных исследований и охотничий опыт могли бы удачно дополнять друг друга. Изучение экологии и поведения волка в настоящее время (проводится за рубежом, главным образом в США). Цель настоя-щей статьи – обсудить некоторые результаты. Основной механизм вытеснения волков из стаи – агрессивность доминирующих животных по отношению к подчиненным, которая воз-растает при нехватке пищи и недостаточно крупных размера добычи. Увеличение агрессив-ности ведет к тому, что «лишние» волки либо покидают стаю добровольно (чаще), либо из-голодаются принудительно. За счет этих особей может происходить заселение новых участ-ков и по-видимому, являются более вероятными охотниками на домашних животных (как более легкую добычу). При депрессии численности в популяции волков, процент одиночек резко падает.
При увеличении численности волков в условиях обеспеченности пищей размер стай растет до определенного предела, после достижения которого происходит лишь увеличение числа нетерриториалъиых животных. В то же время, увеличивается смертность, сокращается рождаемость, а в размножении участвует только – самка (simen, 1976 а, б). Благодаря этим процессам численность популяции стабилизируется при определенном соотношении про-цента территориальных и нетерриториальных животных. При сокращении кормовых ресур-сов численность волков падает, что выражается в уменьшении размера стай. Депрессия чис-ленности (как прослежено в сев. Миннесоте в 1968-1976 годах) происходит за счет смертно-сти от истощения и от возрастающей внутривидовой конкуренции. О недоедания гибнут в первую очередь щенки и низкоранговые животные. Остающиеся волки в поисках добычи вынуждены расширять охотничьи участки и при этом чаще вступать в контакты с соседними стаями. В результате между ними учащаются столкновения, нередко приводящие к смер-тельному исходу (Mech, 01977 а).
Таким образом, в популяциях с ненарушенной caморегуляцией существует предел на-сыщения, далее которого прирост невозможен.
Роль территориальных волков в нападении на домашних животных подтверждается, в частности, данными А.Н. Кудактин 1977). Результатом этих исследований служит и возмож-ность их применения в наших условиях. Обсуждение результатов изучения волка в других частях его ареала в таком аспекте вполне обосновано и целесообразно т.к. принципиальные механизмы регуляции популяции для вида едины (хотя в деталях могут быть значительные различия). Это положение подтверждается соответствием данных, полученных при изучении волка в Европе, Америке). В связи с этим основное внимание уделяется в статье общим за-кономерностям, а частные детали не обсуждаются.

Состав популяций и саморегуляция

В результате продолжительных (более 20 лет) наблюдений за популяциями волков в сев. Миннесоте, на о. Айл-Роял, в С.-З. территориях и в национальных парках Канады, а также изучения волков в естественных условиях в Италии и в вольерах большой площади (6 га) в Баварском национальном парке, вскрыты некоторые механизмы саморегуляции в попу-ляциях волка и регуляции отношений в системе хищник. К таким механизмам относится прежде всего пространственная регуляция (Mech, I977 а, в, 1979 и др.).
Показано, что популяции волков состоят из территориальных стай или пар, и волков-одиночек, которые не имеют территории, ведут нормальный образ жизни и не охотятся на крупную добычу (Mech, 1970, 1977 a.Zinen, 1976 б и др.). При увеличении численности по-пуляции волков увеличивается размер стай и возрастает число волков-одиночек, за счет вы-теснения из стаи «лишних» животных. Ими, как правило, оказываются прибылые волки или взрослые, занимавшие в стае низко-ранговое положение (Peters, Mecn, I975,Zimen, 1976 б).
Пополнение популяции происходит лишь при расширении пространства обитания. При сокращении кормовой базы депрессия численности волков происходит за счет авторегуля-торных механизмов.
Территории, которые маркируются при помощи запаховых и звуковых меток и охра-няются от других волков (Mech,1970, Р).
В районах, где обитают устойчивые популяции волка, территория каждой стал окруже-на несколькими (5-6) соседними территориями т.е. использование пространства строго рег-ламентировано. В таких условиях размеры волчьих участков остаются стабильными в тече-ние многих лет: в сев. Миннесоте постоянное использование территории прослежено для од-ной стаи по меньшей мере в течение 10 лет.
Территориальность является механизмом саморегуляции популяций и можно ожидать, что стабильность пространственной организации типична для вида в целом: территориаль-ный консерватизм волка описан в отечественной литературе (Геотнер, Наумов и др., 1967, Гурский, 1978, Макридин, 1978, Кудактин, 1979 и др.). Этот аспект должен учитываться при разработке мер по регулированию численности волка, так как устойчивость. Механизм, обеспечивающий сохранение целостности территорий, не сводится, однако, к простому избе-ганию чужого запаха. В местах встреч с запаховыми метками соседей у волков резко возрас-тает частота мечения и, по крайней мере, некоторые члены стаи обследуют чужие следы и метки. Стая либо проходит по чужим следам, либо продолжает следовать своим курсом в пределах пограничной полосы на расстояние порядка километра, и только затем возвращает-ся вглубь своей территории. Но ни разу не наблюдали, чтобы волки уходили назад немед-ленно после встречи с чужим запахом. Для удержания волков от нарушения границ, наряду с запаховыми метками соседей, по-видимому, имеют значение опыт агонистических взаимо-действий (подкрепляющий избегание Запаха) и привлекательность знакомой (своей) терри-тории по сравнению с незнакомой (запах пространственной структуры облегчает контроль над территориальной частью популяции (известны границы участков, местоположения лого-вов, наконец – известны стаи и «персонально», отдельные особи). обусловленно на террито-риальном консерватизме волка основаны осенние облавы (Зворчкин, 1931), а нарушение соз-дает для мероприятий по контролю большие трудности (Рыковский, 1978).

Пространственная регуляция отношений хищник – жертва

Кроме того, со стабильностью волчьих территорий связан механизм пространственной регуляции отношений хищник-жертва. Это так называемый эффект «буферных зон» между территориями волчьих стай. Исследованиями Мича в сев. Миннесоте (1977 в, 1979) было по-казано, что буферные зоны, т.e. пограничные полосы между территориями стай, функциони-руют, как резерват белохвостых оленей. Олени, населяющие эти полосы, подвергаются напа-дениям волков в гораздо меньшей степени, чем олени, живущие в центральных частях участ-ков. Вследствие этого обитатели периферии волчьих территорий Дольше выживают. Этот феномен обусловлен спецификой межвидовых взаимодействий волков. Ширина буферных зон составляет от 1,6 до 3,2 кв.км. Эта полоса посещается обеими соседствующими стаями и именно здесь возможны встречи между ними, которые часто заканчиваются гибелью одного из вожаков. Поэтому волка обычно не задерживаются в буферной зоне. Напряженность их поведения на границе территории подтверждается резким увеличением частоты меченая (в 2 раза по сравнению с центром). При высокой численности оленей волки редко охотятся на них в буферной зоне. Благодаря этому, при депрессии численности оленей плотность их на-селения снижается в первую очередь в центрах территорий волчьих стай: изучение карт уча-стков зимнего и летнего обитаний оленей при низкой численности, замечено, что они кон-центрируются почти исключительно по границам волчьих территорий. При глубоком паде-нии численности оленей волки начинают охотиться на них и на границах своих участков, но при этом они чаще сталкиваются с соседями, в результате чего увеличивается смертность от внутривидовой борьбы. Ширина буферных зон достаточна, чтобы в них могли существовать олени – их летние участки занимают площадь 64-4,б км.кв., а буферные зоны составляют от 25% площади территорий волчьих стай.
Благодаря действию этого механизма, в буферных зонах в период депрессий численно-сти оленей сохраняется их племенное поголовье, за счет которого идет восстановление по-пуляции.
Стабильность волчьих и оленьих территорий играет здесь решающее значение, а ее на-рушение (например,.полное уничтожение одной из стай, когда другие остаются приводит к уничтожению буферной зоны и открывает возможность уничтожения оленей, обитающих в ней.

Некоторые особенности экологии волка в Гурьевской области

Д.В. Залозных Горьковский Университет

Материалы собраны в 1976-1978 годах в Волго-Уральском междуречье и песках Тайсу-ган. Исследования проводились на двух участках. Один из них площадью 640 тыс.га, вытя-нут вдоль восточной кромки Волго-Уральских песков. Второй включает массив песков Тай-суган площадью 600 тыс.га., расположенный в нижнем течении реки Уил. Ландшафты обеих территорий представляют собой в основной крупнобугристые закрепленные пески, дорос-шие песчаной полыньи, злаками с небольшими вкраплениями зарослей джузгуна и тамари-ска. На участке Волго-Уральских песков есть отдельные сыпучие барханы и отсутствуют ес-тественные постоянные источники воды. Пески Тайсугана в большей степени покрыта тра-вянистой кустарниковой растительностью. Гряды песков чередуются с широкими лентами степной растительности. Имеются постоянные источники воды; река Уил, протекающая по их северной границе, а также небольшие водоемы по руслам пересохших рек Харыпшикан, Улькенаша.
Тайсуганские пески ранее отмечались, как одно из мест зимовки сайгаков, восточнее реки Урал (Раков, 1996). С тех пор здесь в результате хозяйственной деятельности человека произошли существенные изменения. После зарезервирования стока реки Уил пересохли многочисленные озера, речушки и протоки. Исчезли непроходимые заросли тростника, кото-рые служили пристанищем для водоплавающих птиц, кабана в волка. В настоящее время тут раскинулись обширные соры и солончаки. Люди, жившие по берегам этих озер и рек, пере-селились ближе к источникам пресной воды. Здесь возникли поселки Комсомольск, Карабау, Тайсуган, семь аулов и около; 40 зимовок с большой численностью населения приблизи-тельно в две тысячи человек.
Все это привело к тому, что сайгак в этом районе стал большой редкостью. Основные пути его миграции пролегают сейчас южнее песков Тайсуган, в сторону озера Ивдерское. Сайгак собирается ранней весной группами по 5-30 голов и не образует больших скоплений. Часть самок остается здесь на окот и держится вблизи соров все лето. Осенью наблюдается незначительное повышение численности сайгаков за счет мигрирующих из более северных районов. К концу, октября переход сайгаков обычно заканчивается и они встречаются изред-ка небольшими группами по 5-10 голов лишь в районе сора Булюк-аяк. Таким образом, в на-стоящее время в песках Тайсуган в течение всего года полностью отсутствуют дикие копыт-ные животные и их роль в питании обитающих здесь волков ничтожна.
По нашим наблюдениям на территории Тайсуганских песков обитают три волчьи се-мьи-стаи в урочищах Каракожа, Байсень и Асылбек общей численностью около 26 зверей (4,1 волка на 1 тыс.км2). Наиболее многочисленная стая из урочища Каракожа, в которой на-считывалось в октябре 1974 года 11 зверей.
Территория, занимаемая одной стаей, равна примерно 600-800 км кв. Данные тропле-ний показали, что в летний период нет жестких границ между участками соседних стай. В это время стая распадается на отдельное группы по 2-3 особи, свободно перемещающихся на довольно большие расстояния. Однако в пределах участка обитания каждой семьи всегда можно выделить район повышенной активности, где чаще встречаются волчьи следы, метки в виде поскребов и экскременты. Весной и летом обычно встречали одиночных особей и лишь в урочище Каракожа следы трех волков.
В зоне полупустынь дробление стаи обусловлено характером летнего питания хищни-ков. Начиная с апреля и по август, волки в Тайсуганских песках живут за счет грызунов, средняя численность которых к осени поднимается до 15 зверьков на 1 га. При таком типе питания нет необходимости объединяться в стаи, как это обычно происходит при охоте на копытных животных. (Раков, 1955, Макринин, 1959). Однажды, нам удалось наблюдать охо-ту волка на желтых сусликов. 21 апреля в 10 часов утра в районе могилы Акмела и 7 мая в урочище Байсень. В обоих случаях: одиночные волки скрадывали кормящихся зверьков. В первом из них хищнику удалось поймать суслика, при этом он не стал есть добычу на месте, а быстро скрылся с нею в зарослях джузгуна.
Часто встречающиеся следы волков на поселениях малого и желтого сусликов под-тверждают существенную роль их весной и в первой половине лета. Хищники охотятся на сусликов скрадом в утренние и вечерние часы. Случаев раскапывания волками нор грызунов не наблюдал!
В этот период хищники редко нападают на домашний скот, но начиная с сентября ко-личество нападений резко возрастает. Если весной и летом волки избегают человеческого жилья, то теперь они регулярно подходят к поселкам, аулам. Это характерно не только для стай, но и для одиночных зверей. При перемещениях звери обычно пользуются многочис-ленными дорогами, на перекрестках которых, как правило, оставляют свои метки. Яснее на-чинают просматриваться границы участков между соседними стаями. Так, стая из урочища Каракожа никогда не заходят севернее поселка Тайсугон и основной маршрут ее проходит между зимовками Мошаз, Дуюсем-бай, Алгшсулак, Ойтан, Саргиз.
Всего на территории этой стаи насчитывается 15 зимовок, два аула и один поселок. Стая на урочище Байсень, занимала участок севернее поселка Тайсугон, лжь к предка подхо-дила к нему и держалась в районе зимовок Каскир-булзок, Аюпкола, Кукуэюк и поселке Комсомольск. На этой территории расположено 9 зимовок, 2 аула и 1 поселок.
Хищники нападают на домашних животных лишь в дневное время на пастбищах, так и ночью в катарах. Вечером, 5 октября 1978 г., стая из восьми волков попыталась проникнуть в кошару для овец на зимовке Алтыкулак. Выбежавший на шум чабан; убил одного волка. Че-рез неделю волки повторили, свою попытку. На этот раз стая из 6 зверей разорвала собаку, охранявшую скот. В поездке Комсомольск 16 и I8 сентября на стригальном пункте волк-одиночка две ночи подряд пытался проникнуть к овцам через загородку. Чабаны были вы-нуждены установить постоянное ночное дежурство. В урочище Шубалай-тугай 20 сентября в 9 часов утра мы визуально наблюдали за волком, пытавшимся напасть на пасущихся овец. Хищник был вовремя отогнан.
Свидетелями необычного явления мы стали в первых числах октября 1978 г., когда в песках Тайсуган неожиданно появились сайгаки. Животные двигались стадами, насчиты-вавшими до сотни голов, в течение двух недель в юго-восточном направлении. По сведениям охотинспекции это были сайгаки, переправившиеся с правого берега р.Урал. Такое количе-ство животных для этих мест отмечается впервые. Интересной оказалась реакция волков по отношению к мигрирующим сайгакам. Мы не обнаружили ни одного случая преследования их хищниками. По-видимому, местные волки не встречались ранее с этими животными, а в подобных ситуациях, как известно, хищник не сразу осваивает новую для себя жертву.
Существенно изменив своей хозяйственной деятельностью дельту р. Уил и вытеснив диких копытных с прилегающих территорий, человек подорвал естественную кормовую базу обитавших здесь хищников, чем способствовал формированию нового стереотипа в питании волка: весна и лето– грызуны, осень и зима – домашние животные и падаль.
Во многом отличающуюся картину мы наблюдали в Волго-Уральских песках. Здесь шло интенсивное заселение песков сайгаками. Это происходило не только по причине роста численности этих животных, но также из-за мощного влияния антропогенного фактора.
До 1953 года основная масса населения постоянно проживала в песках и сайгаки встре-чались здесь довольно редко. Они держались обычно на равнине между р.Урал и кромкой песков, (Раков, 1956). Также редки были встречи в песках и с волком. Хищники обитали в самых отдаленных и малонаселенных районах. Но в дальнейшем, люди переселились в по-селки и аулы по берегам р. Урал и на самую кромку песков. К 1965 году в песках остались жить единичные семьи табунщиков и верблюдоводов. Сейчас здесь на девяти зимовках по-стоянно проживает около 50 человек, а по кромке песков в четырех аулах и 12 зимовках око-ло 250 человек. Оснащение техникой совхозов и колхозов и постоянное преследование сай-гаков браконьерами еще больше усилило фактор беспокойства и вынудило этих типично равнинных животных искать убежище в крупнобугристых песках.
Вместе с заселением песков сайгаками здесь появились и волки. Оставшиеся после ла-дей многочисленные колодцы обеспечили возможность существования хищников в совер-шенно безводной местности. Характерно, что волки используют одни и те же колодцы в те-чение многих лет, постоянно расчищая их от наносимого песка. По учетным данным, осенью 1977 г. на упомянутой территории обитало пять волчьих семей общей численностью около 30 зверей (4, 6 особи на I тыс. км2). Наиболее многочисленная стая из семи волков держалась у зимовки Коминтерн, но средняя величина группировок в осенне-зимний период составляла 2,4 зверя. Из общего итога 26 наблюдений одиночные волки составили 19,1% (5 встреч), или 7% от всех (64) учтенных в стаях зверей.
В летнее время волка довольно строго придерживаются водоисточников и интенсивно метят окружающую колодец местность. Осенью участки обитания семей незначительно расширяются за счет территорий, прилегающих к кромке песков, и достигают 500-600 км. Подтверждением территориального консерватизма послужили наблюдения за приметными особями из стаи, обитавшей в урочище Орпа, в составе которой встречались черные волки. В июле 1977 г. охотники добыли в районе Орпы 14 волков. Из них 4 молодых и 2 взрослых оказались абсолютно черными. По словам охотников, ранее с волками подобной окраски они нигде не встречались.
Затем двух хищников, один из которых был черный, видели 11 октября и 20 ноября 1977 г. вблизи зимовки Коминтерн, что в 16 км от урочища Орпа. Эту же пару волков я на-блюдал в ноябре с близкого расстояния на водопое около зимовки Комбакты. По экстерьеру черный волк был несколько массивнее, след более крупный, типично волчий. Оба хищника активно метили территорию вокруг колодца, оставив после себя шесть мочевых точек с по-скребами. Их следы встретили 8 января 1978 г. в 11 часов в шести километрах от того же ко-лодца. Очевидно, эти волки принадлежали к остаткам стаи из урочища Орю. Результаты тро-пления этих зверей показали, что они в течение длительного времени держались на участке площадью около 300 км и не откочевали на юг, где в октябре и ноябре наблюдалась интен-сивная миграция сайгаков. Отсутствие диких копытных побудило хищников 26 декабря к нападению в дневное время на корову в 200 м от человеческого жилья. Заметим, что случаи нападения волков на крупный рогатый скот в этом районе чрезвычайно редки.
По подсчетам А.А. Слудского (1970), в Западном Казахстане волки уничтожают до 20-25% популяции сайгаков. В то же время отмечается, что сайгак играет существенную роль в питании волков лишь осенне-зимний период. Также наши наблюдения говорят за то, что сайгаки в местах постоянного обитания составляют основу питания хищников не только осенью, но и весной. Это связано, по-видимому, с тем, что грызуны из-за низкой весенней численности (2-3 зверька на 1 га) не могут обеспечить волка достаточным количеством пи-щи. Подтверждением тому, служат такие свидетельства чабанов, отмечавших, что ранней весной в случае отсутствия сайгаков волки довольно часто нападают на домашний скот. В первых числах апреля обычно появляются многочисленные стада сайгаков и нападения на скот прекращаются.
Значительная часть самок после окота остается с молодняком на все лето и осенью в крупнобугристых песках и служат надежным источником питания для подростков. По на-шим наблюдениям, охоты волков за сайгаками в условиях сильно пересеченной местности могут быть весьма успешными, так как последние не в состоянии здесь реализовать высокую скорость бега. Из девяти охот, которые нам удалось полностью «прочесть» по следам, шесть оказались удачными. Во всех случаях успешных охот принимали участие два волка и лишь в одном сайгак, добытый двумя хищниками, был потом съеден стаей из семи зверей. Основной способ охоты – загон, когда один из хищников преследует сайгака, стараясь направить его в места, затрудняющие передвижение и маневренность, а другой тем временем следуют сто-роной и в удобный момент перехватывает жертву. Обнаружив сайгаков, волки стараются по-дойти как можно ближе, после чего стремительно нападают, пытаясь отбить от стада одно из животных.
Приведем пример успешной охоты, состоявшейся в первой половине ночи 14 ноября 1978 г. в урочище Компакты. Пара волков обнаружила в районе кладбища Акмула шестерых сайгаков, отдыхавших в 30 м от дороги на пологом склоне бархана. Один волк пошел шагом прямо по следам сайгаков, другой большими прыжками стал обходить их справа. Потрево-женные животные бросились в сторону ямы в бархане. Заметив это, второй волк огромными прыжками стал обходить ее справа, рассчитывая перехватить их между ямой и сором, но сайгаки ушли вниз через дорогу и их погнал первый хищник. Примерно через 100 м ему уда-лось отбить от стада одного самца. Около барханов сайгак развернулся и побежал назад к сору. Стремление искать спасение на сорах характерно для поведения сайгаков в крупнобуг-ристых песках. Па равнине животные могут развивать максимальную скорость и уходить от преследователей. Но иногда соры превращаются для них в ловушку. После дождей грунт со-лонцов становится вязким, вода подолгу держится в понижениях, что сильно затрудняет пе-редвижение животных. Кроме того, края соров, как правило, бывают крутыми, высотой до 1.5 м, часто образуя по периметру желоб из двух валов, между которыми скапливается рых-лый песок. В такого рода ловушке оказался сайгак и на этот раз. Сначала волк направил его в грязь, а затем стал прижимать к крутым берегам сора. Здесь, по-видимому, хищник совсем не уступал в скорости и быстро настиг ее – на земле остался клок шерсти. Затем он еще два-жды делал хватки, после чего сайгак бросился на берег. Судя по следам, волк буквально «ви-сел» на нем. На земле появились кровь и шерсть. Только после этого подоспел второй волк и сверху бросился на жертву. Сайгак бил сбит с ног, на месте падения осталась темная кровь – вероятно было разорвано брюхо. Однако ему все же удалось вырваться и устремиться через сор к противоположному берегу. Теперь уже оба хищника сопровождали его с двух сторон. Сайгак вновь вскочил в желоб, там его еще дважды сбивали с ног, прежде чем он прекратил сопротивление. От начала преследования до моста гибели сайгак пробежал около 600 мет-ров. Осмотр трупа показал, что это был старый, хорошо упитанный самец, без видимых фи-зических дефектов. Волки съели жир, внутренности, за исключением легких, сердца и же-лудка, половину ребер, мясо с лопаток, грудины, холки, таза и бедер. Остались нетронутыми голова и шея, которые в дальнейшем били почти полностью съедены в течение двух дней сороками и грачами. Волки вернулись к остаткам еще через сутки, но здесь уже ничего не было кроме костей. Сходную охоту мы наблюдали по следам 18 ноября 1977 г. Два хищника подошли к отдыхавшим на апике сайгакам. Примерно с 30 м. они бросились к ним и через 150 м преследования им удалось отбить от стада самку с сийгачонком. Молодой сайгак свер-нул в сторону сора, а самка продолжала движение по апику. Один хищник погнался за стаей, а другой устремился за сайгачонком в сор. Последний был вязким с большой лужей воды по-средине. Волк, очевидно, пытался загнать жертву в воду, но сайгах, описав круг, выскочил на пологий берег. В дальнейшей хищнику удалось направить жертву в лески, где ее перехватил второй волк, прекративший преследование самки. На месте гибели сайгака остались клочья шерсти и обрывок шкуры. По-видимому, хищники съели сайгачонка полностью. В этом слу-чае волки преследовали жертву около 700 м.
Кроме как, загоном волки пытаются добыть сайгаков, нападая из засады. Так, 10 октяб-ря 1977 г. автору удилось наблюдать за охотой волка-одиночки на пасущихся животных. Хищник обошел стадо и залег в траве на пути передвижения сайгаков, которые приблизи-лись к волку примерно на 50 м, когда неожиданно появившаяся машина вспугнула живот-ных. При таком способе охоты от хищников гибнут, вероятно, чаще всего молодые сайгаки, так как они обычно держатся на периметре пасущегося стада, более подвижны и менее осто-рожны.
Нет согласия в том, что добычей волков «в первую очередь» становятся ослабленные животные и подранки. Так, нами были отмечены лишь единичные случаи встреч неполно-ценных особей среди стад, кочующих в песках. В то же время на равнине, где волков нет, дефектные особи встречаются часто в любое время года и особенно осенью.
Нужно отметить, что стада сайгаков свободно перемещаются с равнины в крупнобуг-ристые лески и обратно. В этих условиях территории, занятые волками, можно рассматри-вать, как своеобразные фильтры, через которые проскакивают во время миграций многочис-ленные стада сайгаков.
Не совсем ясна роль павших животных в питании хищников. Н.В. Раков (1955), А.А. Слудский (1962, 1970) указывают на существенное значение падали в питании волков в зим-ний период. На юге Актюбинской области сайгаки, -погибшие осенью, служат значительной добавкой к рациону хищников в осенне-зимний период после ухода основной массы живот-ных к местам. зимовок (Филимонов, Лаптев, 1975). Отмечается, что трупы сайгаков полно-стью утилизируются лишь в местах обитания волков. Подобного явления осенью мы не на-блюдали, несмотря на то, что имеет место естественный падеж и гибель подранков в местах промысла. Это связано прежде всего с тем, что все трупы животных, погибших осенью, – очень быстро утилизируются птицами-падальщиками, которыми здесь являются грач, серая ворона. Массовый прилет их продолжается во второй половине сентября и до конца ноября. Питаются падалью в это время и пролетные орланы-белохвосты. На одном трупе сайгака мы насчитывали до 15 грачей и серых ворон и до 9 орланов-болохвостов. В октябре, когда на-блюдается пик пролета, от взрослого сайгака остаются одни кости уже через двое суток.
Осенью роль корсаков и лисиц в поедании трупов невелика, но зимой она возрастает. Таким образом, пернатые и наземные падальщики стимулируют хищническую деятельность волка, вынуждая его повторить охоту даже в том случае, если ранее добытая жертва была съедена не полностью.
Волки переходят на питание падалью, по-видимому, лишь тогда, когда сайгаки полно-стью уходят с их территории. После зимы 1977 года, в течение которой сайгаки держались вдоль, всей кромки Волго-Уральских песков, мы встречали много павших животных (до 8 на 15 км маршрута), почти не тронутых хищниками. В следующую зиму из-за джута сайгаки отошли южнее и в результате весной нами не было обнаружено ни одного целого трупа.
Оценка роли, волка как хищника в Волго-Уральских песках была бы не полной, если не учитывать его воздействия на беспривязных пастушьих собак. Известно, что бродячие соба-ки наносят большой ущерб поголовью сайгаков, особенно по время рождения молодняка. В Калмыкии, например, в результате хищнической деятельности собак гибнет в отдельные го-да до 50% сайгачат (Бибиков, Кирнов, 1975). По всем зимовкам на обследованной террито-рии было учтено 110 собак, абсолютное большинство которых в течение всего года содер-жится без привязи. Численность только этих, собак в 3,7 раза превышает численность вол-ков, но к ним еще следует добавить и тех, которые приходят весной и осенью вместе с ота-рами во время перегона скота. По свидетельству местных жителей, волки активно преследу-ют собак в течение всего года и особенно зимой, мы можем с уверенностью сказать, что только благодаря наличии волка, собаки обычно не отходят от человеческого жилья далее 200 м.
При указанной численности волков и собак, дальнейшее воздействие на популяцию волков, в сторону ее сокращения возможно лишь при условии обязательного контроля за со-держанием пастушьих собак. В противном случае можно столкнуться– с нежелательными последствиями. Так, в Воронежской области в результате сокращения до минимума числен-ности волка на фоне высокой численности безнадзорных собак последние заняли освобо-дившуюся экологическую нишу, быстро размножились и стали бедствием для фауны (Рябов, 1973, 1973). К тому же существенный, вред животноводству стали наносить появившиеся гибриды волка с собакой. Вполне возможно, что такими гибридами являются черные особи из стаи, обитающая в районе Орин.
Таким образом, наблюдения свидетельствуют о значительных изменениях поведения волка в процессе антропогенных преобразований ландшафта Гурьевской области. В этих ус-ловиях необходимо дальнейшее углубление изучения экологии хищника для управления его численностью в конкретных регионах.

Литература

1. Бибиков Д.И., Жирнов П.В., 1975. О роли волков и собак в регуляции численности сайгаков. В сб. «Копытные» Изд-во «Наука».
2. И. Макрадин В.11., 1959. К биологии тундрового волка. Тр. НИИ сельск.хоз. Крайне-го Севера, 9.
3. Раков П.В., 1955. О роли волка и других хищников в ограничении численности сай-гаков. Тр.Ин-та зоологии АН Каз. ССР, 4., Алма-Ата.
4. Раков II.В., 1956. Сайгак в Западном Казахстане Тр. Ин-та зоологии АН Каз.ССР, 6, Алма-Ата.
5.Рябов Л.С., 1973. Волко-собачьи гибриды в Воронежской области., Моск. Об-ва ис-пыт. природы, отд.биол., 78, 6
6. Рябов Л.С., 1973 г. Волк в Прихоперских лесах. Бюлл. Моск. о-ва испыт. природы, отд. биол., 78, 3.